В ущелье шум реки. Подснежники. Откосы.
Звучит под сводом крон торжественный хорал.
Мне задавала жизнь коварные вопросы,
ответов не найдя, я просто хохотал.

Я просто хохотал, как говорят, сквозь слёзы,
но я на том стоял, и завсегда стою:
позиция всегда важнее яркой позы,
но трудно с нею жить, труднее, чем в бою.

Поэтому я здесь блуждаю между сосен,
не заблужусь – о, нет! – я от хандры лечусь:
конец зимы всегда особенно несносен,
так хочется весны и обновленья чувств.

Здесь дышится легко. И талая поляна,
вся в примулах, – пленяет нежною красой;
сюда ещё ползут с вершин клочки тумана,
но тут же, поредев, становятся росой.

И водопада гул всё явственнее слышен.
Он летом пропадёт, сейчас буянит, крут.
Я белок не встречал, но вот лесные мыши
под рухнувшей сосной шныряли там и тут.

Здесь можно отдохнуть от безобразий века,
от алчности его, от бед, обид, забот:
природа лучший друг и лекарь человека,
да человек-то ей как раз наоборот.

Как мало уголков уже таких осталось.
Как манят нас они! Как нам волнуют грудь!
Здесь отпускает вдруг душевная усталость,
и дышится легко. "Здесь можно отдохнуть"*…

* Строка Николая Рубцова