Память-птица, лишая покоя,
Вдаль уносит на рыжем коне.
Степь родная, пропахшая зноем,
Сердце вновь растревожила мне.

Горизонтом сольясь с поднебесьем,
Вширь раздавшись, как плечи борца,
Как акына унылая песня,
Нет начала ей. Нет ей конца.

День уходит. Заря догорает.
Как девчонка, набегавшись всласть,
Утомлённая степь затихает,
Чтобы ветру в объятья упасть.

Ну а он, позабыв всё на свете,
Ей ласкает ковыльную грудь.
Успокоится лишь на рассвете,
Чтобы в косах её отдохнуть.

А проснувшись, стыдливо прикроет
Наготу её шёлком цветов.
Улыбнувшись, дождями омоет
Изумруды оживших колков...

Степь моя! Моей жизни начало,
Колыбель и родительский дом.
Мать меня в твоих травах качала
И вспоила твоим молоком.

Я под небом лазурнобездонным
Стригунком непоседливым рос.
Был обласкан и солнцем прожжённым,
И прохладой предутренних рос.

Разлучила нас доля лихая.
Нет надежды увидеться вновь,
Но всегда с теплотой вспоминаю
Моей юности вольной любовь.