Петух был породистый, красный, с чёрно-синими перьями, белые перья вплетались в хвост и подчёркивали его необыкновенный наряд. Такой огромный красавец куриной породы. А жил петух со своими курочками в совсем не презентабельном месте, в сарае, в глубине двора. Двор располагался на краю «ойкумены», около маленькой речушки с красноватой водой, за которой возвышалась чёрная гора грануляции, а дальше, за высоким забором шумел, гудел, и светился вспышками металлургический завод. Это было медеплавильное производство ещё с царских времён, обновлённое Советской властью по указу В.И. Ленина. Советские руководители заключили договор с английским предпринимателем Лесли Урквартом и предали под его руководство всё медеплавильное производство.
На завод по сыпучей грануляции подымалась тропинка, по которой ходили рабочие завода. Дальше в заборе была дыра со сдвижными досками, в общем, удобно и бесконтрольно со стороны охраны завода.
Дом был старый, но ещё крепкий, чёрный, как и всё вокруг дома и двора от грануляции. В речке были чёрно-красныё камни, а по бережку редкие травинки которые пробивались сквозь безжизненную землю. К этим травинкам и редким кустам водил своих кур прогуливаться наш красавец петух, когда хозяйка их выпускала из сарая.
- Цып, цып, цып, идите милые погуляйте, подышите воздухом, попейте водички, идите милые, идите.
Хозяйка ещё долго причитала, понимая, что воздух отравлен газом с завода, а природа вся изранена серной кислотой, и если кур не покормить и не напоить дома, то за территорией двора всё давно вымерло. Но петух хорохорился, что-то грёб лапами, клевал и заманивал кур к несуществующим благам. В нём говорила сама порода, он был хороших кровей и сберёг свою родословную.
- Ко, ко, ко…, ко, ко, ко…, ходил кругами вокруг кур, и так уж выводил свои рулады, что можно было подумать, поверить красавцу – счастье близко. Он задирал голову и громко орал, потом захлопав крыльями, наскакивал на одну из своих жён, и делал свою работу, как и положено здоровому петуху. Эти театральные представления повторялись изо дня в день, хозяйка выпускала кур, куры гуляли, потом она их кормила, поила, и закрывала в старый сарай, где они несли яйца и спали на насестах.
Так, возможно бы продолжалось до бесконечности, но жизнь, в лице рабочих завода внесла поправку.
Дом стоял в глубине двора, а двор выходил на центральную улицу с громким названием, улица «Освобождение Урала». Во дворе находилось деревянное здание Почты и Телеграфа, задняя сторона четырёхэтажного дома ремесленного училища киномехаников, мастерские ЖЕКа, ещё один жилой, деревянный дом, и лицом к улице стоял небольшой, кирпичный магазин «Универсальный». Напротив магазина, на другой стороне улицы, на небольшой площади перед технической библиотекой медеплавильного завода, городской торг поместил в ларёк «Союзпечать» свою торговую точку «Вино на разлив». «Правда», «Советский спорт», «Известия» и другие были принесены в жертву Вакху. В ларьке, с семи утра продавали красную бурду изготовленную неизвестно из чего и где. Директор торга, старый и хитрый еврей Фельдман Борис Аронович делал свой гешефт с людьми «Кавказской национальности.
- Санька, ты знаешь, вино на разлив появилось в ларьке рядом с «Техничкой»?
- Знаю, пошли, опохмелимся.
- Пошли, ответил Санька, посчитал деньги и они с Иваном быстро, через дыру в заборе нырнули за заветным лекарством. Обратно они после опохмелки вернулись через эту же дыру. Все, кто бегал через дыру, доски тщательно поправляли, берегли «тайный» ход. Таких «героев», алкашей за день набиралось приличное количество, и многие из них были люди с завода. Так появились постоянные ходоки через двор, по тропинке они взбирались к забору и дальше на завод.
Сашка, здоровый детина, слесарь с монтажного цеха, был выпивоха, но добрый и покладистый мужик. Частенько они втроём, Сашка, Андрюха и Вован бегали с утра опохмеляться к заветной точке. Идя обратно, Сашка набирал огрызки хлеба в ларьке и подкармливал у речки гулявших там кур.
- Вовка, ты что делаешь, зачем ты хлеб мочишь в «Портюшу»? Спросил Сашка, подозревая, Вована в подлых желаниях.
- А тебе то, какое дело, ты, «Филантроп»? «Филантроп», это кличка Сашки. Сашка ткнул в нос Вовану огромным кулаком, и сказал: «Убью сука, не смей кур травить»! Он понял задумку, гораздого на разные подлянки Вована. Вовка выбросил мокрые от вина крошки, и они пошли на работу. Сашка подумал, теперь беды не миновать, не Вован, так другой подлец это сделает.
Вскоре Сашка ушел в сорокадневный отпуск и уехал к брату в Ростов. Стояла жара, шёл месяц август. Около ларька с утра было шумно, мужики пили «Портвейн», курили, и бурно дискутировали. Красный петух, бывший красавец, и куриный муж валялся пьяный в «дым» под стенкой дощатого ларька и хрипел.
- Плесните этому, «Кудахту» грамульку, а то он сдохнет от жары. Нашелся сердобольный мужик и плеснул вина на клюв петуху. Петух вскочил, замахал крыльями и снова повалился на бок. Ему накрошили хлеба с вином, он немного поклевал и растянулся в холодке, в тени ларька. Теперь петух был постоянный клиент торговой точки «Вино на розлив». Он был завсегдатаем, другом пьяниц. С раннего утра петух умудрялся сбежать от кур к ларьку, и находился там до тех пор, пока не отрезвится и не сможет одолеть путь в двести метров до речки. Муж для кур он стал некудышний, ходил неопрятный, вялый, больной. Хозяйка поняла, пропал петух, угробили петуха, сволочи, пьянота. Она ходила ругаться с мужиками, да что толку. Петух сам сбегал к ларьку, а там находились доброхоты и кормили петуха отравой. Хозяйка решила, всё, сегодня зарублю петуха, жалко, но зарублю. Но петух в этот день домой не пришёл. Хозяйка забеспокоилась, сердце сжалось, и она почувствовала, случилась беда. В это время в калитку постучали…
- Тётя Маша, тётя Маша, скорей, иди сюда. Маша, так звали хозяйку петуха, звала соседка, молодая женщина с соседнего дома.
Маша вышла к калитке. Что случилось, Зоя?
- Вашего петуха задавила машина. Он переходил дорогу и упал, упал прямо под колёса грузовой машина, хлебовозки. Сказала, Зоя, сильно смутившись. Такой был красавец, был…
- Да, был. Маша чуть не заплакала. Не уследила, вот беда то. Хотела сегодня зарубить, так хоть бы суп получился. Но, наверное, не судьба. Вот бля…, как мужик, допился, и вот, погиб. Пойду, заберу останки, похороню. Маша взяла совок, ведро и веник, и пошла, собирать тело петуха. На дороге от петуха осталось только мокрое место, кровавый отпечаток, напоминал петуха в полёте. Маша смела крошки, остатки перьев и костей с дороги. Проезжающие машины сигналили и притормаживали, петух прославился на весь город.
Сашка вернулся с отпуска, загорелый и довольный. Вован с Андрюхой позвали прогуляться к ларьку.
- Я пить не буду, всё, завязал, брательник не пьёт, качает мышцы, клубнику выращивает, машину купил, а я что серый? Но с вами схожу, точку проведаю. Пошли старым путём, куры гуляли без петуха, Александр почувствовал беду, засосало под «ложечкой», сердцу стало неприятно, затошнило. Подошли к ларьку, петуха и здесь не было.
- Где петух? Сашка спросил мужиков загробным голосом. Что, суки, угробили петуха, сами спиваетесь, так и петуха споили, так? Кто? Убью! Сашка в сердцах замахал кулачищами под носом у Вована, потом угрожающе двинулся на мужиков. Все разбежались, остался пьяненький, плюгавенький мужичёшка один на один с грозным Сашкой.
- Я не виноват, я здесь недавно, но про петуха слышал, спился Петя, погиб на дороге от машины принял смертушку, подлая машина! Сашка взял мужика за шиворот, приподнял, подумал, и брезгливо бросил к стенке ларька. Больше, Александра Ивановича Угрюмова здесь не видел ни кто. Байка о пьянице петухе ходила с уст в уста пока и не снесли «пьяный» ларёк.

15.04.2016. А.Бай